Слава тебе, безысходная боль!

Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,

Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,

Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..

За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашёл

И на работу ночную ушёл.

Дочку мою я сейчас разбужу,

В серые глазки её погляжу.

А за окном шелестят тополя:

«Нет на земле твоего короля…»

А.А. Ахматова

Храм мой... Тело твое белое,

Вольно трактуя строку Писания -

Господи, что я с собою делаю

В явном соблазне непонимания.

Читаю ладони твои, как Библию,

Вглядываясь в каждую черточку пристально,

Иду Израилем, прохожу Ливию,

Возвращаюсь в Россию жадно, мысленно

Лбом запыленным коснусь коленей,

Так, припадая к порогу церковному,

Раненый воин, бредущий из плена,

Спешит к высокому и безусловному

Слову. Наполненные смирением,

Рвутся цветы из-под снежной скатерти,

Или осенних лесов горение

Огненной лавой стекает к паперти.

Плечи твои... Не на них ли держится

Весь этот свод, изукрашенный фресками?

Не Богоматерь, не Самодержица,

Не Баба степная с чертами резкими...

Не нахожу для тебя сравнения.

Сладко притронуться как к святыне...

В каждой молитве - благодарение

Древневозвышенной латыни!

Дай мне войти, позабыв уклончивость

Пришлых законов. Взгляни на шрамы.

Время любого бессилия кончилось.

Нужно держаться легко и прямо.

Храм мой, прими меня сирого, серого...

Не с плюсом, минусом - со знаком равенства.

Губ твоих горних коснуться с верою

И причаститься Святыми Таинствами...

А.О. Белянин

Мы все еще грустим, когда уходит лето,

И, как и прежде, ждем, когда вернется вновь.

Нам скоро тридцать лет, а мы еще поэты,

Избравшие своей религией любовь.

Мы баловни небес – Бог бьет, а значит, любит.

Мы узники тюрьмы с названием «Судьба».

И время, наш палач, пробьет – и как отрубит.

Где ж ангел номер семь и где его труба?..

Мы все еще скорбим о прежних неудачах

И все таки хотим, чтоб что нибудь сбылось,

Смеемся без причин, а после горько плачем

И долго смотрим вдаль – куда ж все унеслось?

Нам хочется сбежать туда, где все иначе,

Туда, где круглый год безумствует весна,

Где листья и цветы зима под снег не прячет,

Где осень ни к чему, и старость не нужна.

Отчего дети плачут, рождаясь на свет?

Оттого ль, что назад возвращения нет?

От предчувствия жизни, что ждет впереди,

Или так, от неясного чувства в груди?

Горем вымощен путь от родин до седин,

И младенец кричит оттого, что один.

Было двое – и вот он исторгнут наружу,

Из родного тепла в одинокую стужу.

Приходя, все мы плачем и горько кричим –

Почему же тогда уходить не хотим?

Почему и в начале пути, и в конце,

И в его середине – слеза на лице?..